Rated by MyTOP
НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА    НОВА ВЛАДА
 
Цитатник
| Відставники | Особисте | Оціночні судження | Початок |
Версія для друку


Юля Мостовая: "Гриценко из тех, кто умеет летать. Я это знаю"

Е.Кириченко

Профиль

18.07.05

Ю.Мостовая: "…и так знаю, что если скажу: "Хочу звезду с неба", то он минут через пятнадцать перезвонит и скажет: "Тебе какую: есть такая, такая, такая..."

Вряд ли ее можно назвать "второй половиной". Она слишком самодостаточна. Её статус определяется не тем, что Мостовая - жена министра обороны. Вполне достаточно и того, что она - Мостовая. Еженедельник "Зеркало недели", возглавляемый её отцом, за более чем десять лет пребывания на рынке стал настольной газетой украинской элиты, которая пытается делать погоду на политическом Олимпе. Погода же в "Зеркале" - в руках Мостовой. Она не раз оказывалась в щекотливых ситуациях. Последний пример - её статья о якобы имевшем место президентском предложении премьеру "идти дудеть в дудки" и "бить в барабаны" вместе с оппозицией. Когда же "Зеркало" обвинили в том, что информация, мягко говоря, неправдива, Мостовая прямо заявила, что раскроет свои источники в суде, и... скандал сошёл на нет. Такая она во всём: безапелляционная, порой бестактная, интересующаяся всем и сразу - от подробностей личной жизни до хитросплетений большой политики. Наша беседа не стала исключением: Юля отвечала на мои вопросы не чаще, чем я на её.

"Он чиркнул спичкой - сказал, что любит меня"

"Профиль": Юля, расскажи, как вы познакомились с Анатолием Степановичем.

Юлия Мостовая: Познакомились символически. В 1997 году, когда он возглавлял в СНБОУ аналитическую службу, у меня возникло желание взять интервью у Кузьмука, на тот момент министра обороны. И несколько вопросов общеполитического плана у меня были припасены. Но с министром обороны нужно говорить и о вещах сугубо военных, к этому я была не готова.

Тогда я попросила Сашу Разумкова, чтобы он познакомил меня с кем-то из экспертов, кто бы разбирался в этой специфической сфере деятельности. Саша познакомил меня с Анатолием Степановичем. Как раз он и помогал мне готовиться к интервью.

Позднее Анатолий Степанович несколько раз публиковался в "Зеркале недели", а по иным поводам мы не пересекались. После Сашиной смерти по моему предложению как наиболее опытного члена команды Разумкова Гриценко утвердили на посту президента Украинского центра экономических и политических исследований - через год Центр стал носить Сашино имя.

"П.": Вы долго шли к тому, чтобы быть вместе?

Ю.М.: Нет, не долго.

"П.": Когда вы стали общаться с Анатолием Степановичем чаще?

Ю.М.: Буквально в последние дни Сашиной жизни. Саша до последней минуты пытался работать и только за шесть дней до смерти ушёл с рабочего места. В эти дни ребята из его команды установили дежурство. Постоянно присутствовали в соседней палате Валера Чалый, Игорь Жданов, Алина Иванченко, Анатолий Степанович. Они были своеобразным передаточным звеном между СНБОУ и Разумковым для принятия каких-то рабочих решений.

Потом Сашина команда приняла решение уйти из власти. Мы создали Центр. Поддерживать его - и за это я ему очень благодарна - вызвался Николай Мартыненко, Сашин друг. Он давал "разумковцам" возможность делать, что они хотят, что им интересно, закрывая глаза на то, что они ему осложняют отношения с властью своими объективными социологическими результатами и критическими выступлениями.

Анатолий Степанович Центр возглавлял, Мартыненко его поддерживал, а "Зеркало" очень тесно с Центром работало. Потому что Центр Разумкова, его команда, качество их работы - самый главный памятник Саше. Созванивались по сто раз на дню, много советовались, потому что Анатолий Степанович вдохновлял, организовывал, координировал эту работу. Но, поверьте, никакой такой "личной" мысли и в голову не приходило. У него, очевидно, по одним причинам, у меня - по понятным.

"П.": Что стало переломным моментом? Когда ты поняла, что не можешь без этого человека?

Ю.М.: Есть такая штука, очень простая схема: любовь рождается из страсти, влюблённости, потом она перерастает в уважение, в привычку (если кому не повезло), а если повезло, то во взаимопонимание и осознание в конечном итоге того, что с этим человеком тебе будет о чём говорить долгими зимними вечерами...

"П.": Очень даже счастливый исход...

Ю.М.: Верно. Но с Гриценко у нас была полностью перевёрнутая пирамида. За годы нашего тесного партнёрского, дружеского общения было время понять, что этот человек - умный, порядочный, надёжный, настойчивый, принципиальный, организованный, добрый (иногда до наивности, как для нашего жёсткого времени)... Всё это я о нём знала. Но иногда для того, чтобы костёр загорелся, нужно чиркнуть спичкой. И он чиркнул - просто сказал, что любит меня.

"П.": Ты ожидала такого поворота событий?

Ю.М.: Нет! В голове был полнейший сумбур, замешательство. Я знала, что он мой друг, мой единомышленник, но когда он меня взял за руку, я впервые испытала совершенно потрясающее чувство: я поняла, что это мой мужчина. После его признания мы ещё долго по-прежнему обращались друг к другу на "вы". Но, честно скажу, в этом плане я не хочу вдаваться в подробности. Есть люди, которым это будет, наверное, не очень приятно читать. Я хочу щадить их чувства. Скажу лишь, что со всеми Анатолий Степанович повёл себя максимально честно. Он никого не предавал: он ушёл в никуда, не ко мне, а просто снял квартиру и сказал: я буду ждать. А мне нужно было время, чтобы прийти в себя, "оговтатися", понять, как жить дальше.

"Мы не хотели играть свадьбу и сыграли её семь раз!"

"П.": Какие вопросы тебя мучили тогда?

Ю.М.: Что будет с Центром? Как будет с Глебкой (сын Юли Мостовой и Александра Разумкова. - Авт.)? Сложатся ли у меня отношения с Толикиными детьми? Как на это отреагируют люди?

"П.": Неужели и Юлия Мостовая задаётся вопросом, что подумают окружающие?

Ю.М.: Да, меня терзали эти вопросы. Но Анатолий Степанович - человек очень решительный. Он сказал: это моё решение, оно вызрело у меня. Я ушёл, я свободен, в этом нет твоей вины - это история моих предыдущих отношений.

"П.": Ты долго собиралась с мыслями, "оговтувалася"?

Ю.М.: В состоянии растерянности я пребывала несколько недель. Из этого состояния меня вывела Таня Коробова. Она меня взяла "за барки", потрясла и говорит: ты чего? Посмотри, какой замечательный человек, какой мужик классный!..

"П.": Вы вместе сравнительно недавно. Период романтизма ещё не прошёл?

Ю.М.: Он меня поздравляет с каждым нашим месяцем. Степаныч точно знает, сколько мы вместе. Каждое 22-е число он меня поздравляет.

"П.": На днях 22-е число...

Ю.М.: Уже забыла, сейчас посчитаю. Получается, 24 плюс 4... да, 28 месяцев мы вместе!

"П.": Свадьбу играли?

Ю.М.: Семь раз!

"П.": Почему семь?

Ю.М.: Потому что мы не хотели никакой свадьбы. Всё-таки взрослые люди, не первая "ходка"... В общем, были только мои родители, Глебка и брат с женой. Мы собрались в Глебовке, в охотничьем домике, сыграли свадьбу. А потом свадьбу потребовали в Центре Разумкова, в редакции "Зеркала недели", мои друзья, наши общие друзья, потом его родители (они не могли приехать в Глебовку, потому что живут в другом городе и болеют), отдельная свадьба с Коробовой, и последняя - уже через два месяца после ЗАГСа - с Виктором Андреевичем и Катериной Михайловной.

"Поразил плач члена Кабмина - он позвонил мужу и бросил трубку"

"П.": Юля, что изменилось для тебя после назначения Гриценко министром, кроме того, конечно, что ты его стала реже видеть?

Ю.М.: Ничего практически. Я знаю, что семья ему очень дорога. Как только выпадает свободная минутка, мы сразу же общаемся.

"П.": По сто раз на дню, как раньше?

Ю.М.: Да, часто на секунду созваниваемся, я получаю кучу sms в одностороннем порядке (мой телефон "на корпорации" и не поддерживает такую функцию). Видимся, конечно, мало. И, к сожалению, стали намного меньше внимания уделять детям. У меня много работы - в стране наконец-то появились новости. Есть определённый негативный фон и тенденции в происходящих процессах, и это очень достаёт. Каждый вечер мы садимся и думаем: как научиться относиться равнодушно к тому, на что ты повлиять не можешь.

"П.": Ты себя чувствуешь "госпожой министершей"?

Ю.М.: Пет.

"П.": Ну, обсуждаете ж ситуацию в Министерстве обороны и в "ЗН"?

Ю.М.: Те вещи, которые секретны или специфичны, - не обсуждаем, а концептуальные - обсуждаем. Если что-то "не для печати", то он просто переворачивает бумаги или прячет их в папку, если считает, что это что-то особенное...

"П.": И ты не подсматриваешь? А вдруг там сенсация?!

Ю.М.: Мне лень заглядывать в бумаги. В своих материалах я ни на какие бумаги в жизни не ссылалась. Я не тот журналист, который кропотливо будет выискивать документы, счета и так далее.

Не мой жанр. А в работу министерства я не вмешиваюсь. Со стороны я насмотрелась на альтернативные примеры. Вмешательство жены в работу мужа - унизительно и для него, и для подчинённых. Соответственно Толя относится и к моей работе.

"П.": Многие уверены в обратном.

Ю.М.: Эти многие просто не могут представить, что жёны могут занимать самостоятельную позицию. Я состоялась как журналист - в общем-то, небезызвестный - ещё до того, как познакомилась с Гриценко! Но мне сейчас приходится слышать о том, что всю информацию я получаю от него, пишу с его голоса, что меня кто-то использует. Смех.

Меня поразил плач члена Кабинета Министров, когда вышел критический материал в "Зеркале недели" - мы писали о ЕЭПе. В статье цитировали выступавших, не боясь, что кто-то обратится в суд, - потому как имели стенограмму заседания Кабмина. Так вот, один из фигурантов того заседания позвонил мужу, закатил истерику и бросил трубку! Конечно, потом он извинился... Но это настолько по-азиатски - даже не допускать мысли о том, что жена может иметь собственную позицию.

"П.": Это не единичные случаи, насколько я знаю. Как реагирует Гриценко?

Ю.М.: Не единичные. Но от своего мужа ни разу в жизни не слышала: "Юля, ты поостерегись, потому что это мешает моей карьере". Он уважает то, что я делаю. Мы с ним сблизились духовно (что не менее важно, а может, и важнее, чем всё остальное) именно на базе единого представления о том, какой должна быть эта страна.

И то, что в Украине должна быть свободная пресса, - это аксиома. Если я пишу какие-то вещи, которые не нравятся кому-то из представителей власти, то это пишу я, Юля Мостовая. И Гриценко у меня никогда - даже если захочет - не сможет отобрать права иметь собственную позицию. Это то, что может разрушить наши отношения, нашу семью. А я не знаю, есть ли у человека что-то дороже, чем семья. Он может не всегда разделять мои убеждения, но он их уважает. Кстати, Толя читает "Зеркало недели" поздно вечером в пятницу - я с работы привожу "белки".

"П.": Он, по сути, твой первый читатель.

Ю.М.: Да, но читает он газету, когда она уже в типографии, печатается и исправить ничего невозможно.

"П.": Критикует часто?

Ю.М.: Бывает, говорит, что не согласен с той или иной мыслью авторов "ЗН". Бывает - что редко - не соглашается и с моей позицией. Бывает, говорит, что в каком-то из материалов не хватает аргументационной базы или мы слишком увлеклись одной точкой зрения и недостаточно представили другую... Но это всё те замечания, которые были и будут всегда - независимо от того, министр он или нет.

"Есть потребность просто держать друг друга за руку"

"П.": Юль, чем ваша семья увлекается?

Ю.М.: Каждый свободный час...

"П.": ...мы стараемся провести вместе...

Ю.М.: Шаблонная, казалось бы, фраза, но это правда! Каждую свободную минуту мы проводим вместе - хочется просто подержать друг друга за руку. Есть такая потребность. Также есть жизненная необходимость видеть детей, общаться с ними. Гриценко вообще вредитель: приходя очень поздно с работы, он старается специально нашуметь - десятимесячная малая спит очень чутко, - чтобы разбудить её. Анька сразу поднимается в кроватке, улыбается папе и верещит от восторга несказанно, он её хватает, и они начинают "вовтузиться"... Потом её, конечно, нужно час укладывать, но для него это главный релакс - поиграть с дочерью.

"П.": Вы по максимуму стараетесь проводить время дома?

Ю.М.: Да-да-да. У нас есть загородный дом, мы стараемся проводить время там. Толя по сто раз в день купается в речке: причём без разницы - холодно ли, жарко ли. Я его за руки за ноги держу, чтобы он не залез в реку в самый дикий холод. Ага, удержишь, как же...

"П.": Гриценко спортивный по натуре?

Ю.М.: Был очень спортивный, пока не получил серьёзную травму колена.

"П.": Мениск, связки?

Ю.М.: Да, он порвал связки, играя в футбол, и теперь у него там стоят титановые шунты, которые иногда звенят при прохождении через "рамку". Когда его оперировали, у него была клиническая смерть. По одной простой причине - шнур аппарата искусственного дыхания кто-то ногой случайно выдернул из розетки. Видимо, Бог сохранил этого человека для чего-то значимого.

"П.": Гостей часто принимаете?

Ю.М.: Гостей практически не бывает. Когда мы вдвоём, нам мало кто нужен. Но у меня очень дружная семья, и часто приезжают родители, брат с женой и детьми. Реже, в силу молодого возраста и большей занятости, гостят Толины старшие дети Лёша и Света.

"П.": Говорят, вы любите играть в карты.

Ю.М.: Да, мы все очень любим преферанс. У нас есть специальная игровая, "карточная" комната, специальный стол, там мы усаживаемся и играем на условные (в смысле "ненастоящие") деньги. (Смеётся.) Ещё мы плохо, но очень любим играть в бильярд. Не мастера этого жанра, но дома стоит стол, и мы с азартом играем.

"Если я скажу: хочу звезду с неба, он спросит: "какую именно?"

"П.": Давно отдыхали?

Ю.М.: Очень! Очень давно и даже сразу не вспомнишь, когда.

"П.": Планировали уже, куда поедете?

Ю.М.: Куда-то съездим, но конкретно ещё не думали. Хотим с детьми на море. А ещё хотим хотя бы на неделю всё равно куда, лишь бы вдвоём. Этим занимается Толечка. Он человек действия, у него всегда всё кипит и горит. Я как-то сказала, что очень хочу съездить в Карелию (моя давняя мечта - посмотреть эти места). Через час он мне звонит и говорит: "Я тут в Интернете посмотрел, всё узнал, есть три варианта: спуск по рекам на байдарках, экскурсии на лошадях и просто спокойный отдых. Нам подходит третий вариант" (я в то время была уже беременна).

"П.": Мечта сбылась - Карелия была покорена?

Ю.М.: Нет. (Смеётся.) Я не была готова к тому, что эта мечта так быстро сбудется.

"П.": Испытание на прочность?

Ю.М.: Да я и так знаю, что если скажу: "Хочу звезду с неба", то он минут через пятнадцать перезвонит и скажет: "Тебе какую: есть такая, такая, такая..."

"П.": Часто просишь "звезду с неба"?

Ю.М.: Нет, вовсе нет. Но очень приятно осознавать, что есть такая потенциальная возможность.

"П.": Юль, ты сильная женщина, жёсткий менеджер, в общении с людьми тяготеешь к категоричности и безапелляционности. Говоря о Гриценко, ты таешь на глазах. Он для тебя - сильное мужское плечо, на которое опирается сильная Юля Мостовая?

Ю.М.: Сейчас скажу... (Задумывается секунд на 30.) - Мы дополняем друг друга. Толя - логик и системщик, я руководствуюсь интуицией. Я скорее почувствую, чем узнаю. Мне нужна его логика, ему - моя интуиция. А что касается силы, то мы оба умеем держать удар, и я себе совершенно спокойно представляю ситуацию, когда мы стоим спиной друг к другу и отбиваемся.

"П.": Вы обеспечиваете друг другу надёжный тыл?

Ю.М.: Да. Наши тылы защищены. Когда у людей есть единое понимание концептуальных вещей, приняты общие ценности, то не имеет значения, какого цвета зубная щётка и туда или не туда ты положил вещь! Я - человек-феерия, папа говорит, что мне нужно было выходит замуж за уборщика... Дети, конечно, меня немного дисциплинировали, но до Гриценко, у которого маниакальная тяга к наведению порядка, мне далеко.

"П.": Каким общественность НЕ знает Гриценко?

Ю.М.: Когда родилась Анька, в газете напечатали поздравление (это наша "местная" традиция) и на поздравление был "форум" в Интернете, где читатели писали отклики. И кто-то написал: "Неужели они вместе? Она - такая-то, такая-то, такая-то и этот угрюмый евроинтегратор"... Обаяние Гриценко нужно рассмотреть!

У него совершенно потрясающее чувство ответственности за близких, при том, что он очень требовательный человек. Но чувство надёжности, которое возникает у всех, кто с ним работает, окрыляет. По натуре он - защитник, поэтому трепетно и тонко относится к возможности дать людям себя реализовать. Он никогда не орёт на людей, не оскорбляет их, не унижает, как это принято во власти. Но он непоколебим, если уверен в своей правоте. Дома же он нежный и ласковый. Именно так, точнее не скажешь. Он дурачится с Глебкой, носится с Анькой и в жизни не будет лежать на диване, если я что-то делаю на кухне.

"П.": Чего не простит Гриценко?

Ю.М.: Лжи. Ошибку, проступок - всё можно объяснить, понять и исправить. Ложь - никогда. Если ему объяснить, почему так произошло, он всегда поймёт. Знаю это по себе: я ведь далеко не ангел, бываю вредной, необязательной, но он никогда даже голос на меня не повысил. Но врать ему мне даже в голову не придёт - это будет конец. Я просто не мыслю себя без Толи. Вот захочу опереться на его плечо - и если его не будет, то упаду в пустоту. Больше не поднимусь - я знаю это.

"Он не мог меня ни с кем делить"

"П.": Был какой-то кризисный момент?

Ю.М.: Слава Богу, кризисов не было... тьфу-тьфу-тьфу. (Стучим по столу.) Был процесс первичной притирки, который заключался в том, что он не мог сразу принять мой образ жизни.

"П.": Что конкретно?

Ю.М.: Когда, например, Константин Грищенко или Игорь Смешко, да кто-нибудь из людей во власти, могли позвонить мне домой часов в одиннадцать вечера и проговорить час... Я считала это абсолютно нормальным: занятые люди в течение дня, когда кипучка-горячка, не могут говорить и звонят, когда находится свободная минутка...

"П.": "Занятые люди" звонят для чего: посоветоваться, слить информацию?..

Ю.М.: Просто звонят. Поговорить. Толя не понимал, как вообще кто-то может звонить после девяти часов? Он не мог меня ни с кем "делить". Я злилась из-за такого собственнического подхода, но потом поняла, что он прав, и отношение к нашему общему времени стало таким же бережным.

"П.": Сейчас, небось, ему самому звонят и в одиннадцать, и за полночь?

Ю.М.: Да, и в двенадцать, и в час... Но недавно он мне сказал, что не представляет, что было бы, осуществись моя мечта и получи мы инвестиции на запуск ежедневного "ЗН". Он сказал на полном серьёзе: "Я бы не пережил, если б ты пропадала на работе, как я".

Представляешь, из-за того, что он занят, он чувствует себя постоянно виноватым! У него нет распространённого ощущения: ты, мол, баба, сиди дома и вари щи, борщи и так далее.

"П.": Ты говоришь, твоя мечта - ежедневник "ЗН". О чём мечтает Гриценко?

Ю.М.: Хороший вопрос... (Задумывается.)...

"П.": Мне кажется, вы те люди, кто проговаривает цели, мечты и стремления друг с другом.

Ю.М.: Совершенно верно... Как нельзя разбрасываться словом "друг", так нельзя разбрасываться и словом "мечта". Сделать "ЗН" ежедневным было бы неплохо, но это не мечта - я погорячилась. Это целеполагание. А что касается мечты, у меня всё есть, и пусть вот так всё и остаётся. Мне не нужно больше денег (мне хватает), "не нужен берег турецкий". Равно как и Гриценко это всё не нужно... Мне всё равно не поверят: ни ты, ни читатели... Мы мечтаем, чтобы изменилось то, что от нас не зависит, чтобы не было стыдно и больно...

"П.": За кого тебе стыдно?

Ю.М.: За многих. За многих во власти (об оппозиции я не говорю). За многих коллег стыдно, которые так и не научились распоряжаться свободой слова, свалившейся на них... Вот это бы хотелось изменить, об этом мы мечтаем. А всё остальное у нас есть.

Правда, Гриценко ещё мечтает прыгнуть с парашютом, но из-за колена мечте сбыться не суждено. Ну да ничего, он из тех, кто умеет летать. Я это знаю.

Цитатник "Нова влада"
| Догори | Відставники | Особисте | Оціночні судження | Початок |