Александр Зинченко: "Мне нравится режим форсажа и перегрузок"
Н.Влащенко,
Публичные люди (№3, март 2006),
01.03.06
Александр Зинченко по-прежнему остается "белой вороной" украинской политики — человеком, осмелившимся поставить моральный императив выше карьеры и должностного кресла.
Глава Партии патриотических сил Украины Александр Зинченко по-прежнему остается "белой вороной" украинской политики — человеком, осмелившимся поставить моральный императив выше карьеры и должностного кресла. Хорошо это или плохо, особая расчетливость или банальное донкихотство — рассудит время. Именно оно удивительным образом расставляет все по своим местам, когда равнодушное зеркало истории отражает героизм и ничтожество, беспримерное мужество и малодушие своих "детей".
"Если Ющенко останется терпимым к окружению, последствия будут тяжелыми"
— Александр Алексеевич, с памятной сентябрьской пресс-конференции прошло полгода. Жалеете ли вы о форме или содержании выступления, которое повлекло за собой достаточно много кардинальных для страны изменений? Считаете ли вы эти изменения положительными для судьбы Украины?
— (После паузы.) Не жалею. Власть должна и может быть честной. Политики должны нести ответственность за происходящее в стране. И передо мной даже не стоит вопрос, следовало ли идти на ту пресс-конференцию. Если бы она не состоялась, было бы намного хуже. Ведь речь шла не только о коррупции, как это попытались представить мои оппоненты. Речь шла о попытке узурпации власти группой не уполномоченных на то людей. Я просто не имел морального права молчать, ибо это означало бы мое согласие с их действиями. Откладывать разрешение столь важных вопросов "на потом" неразумно и преступно. Можно попасть в ситуацию, когда догнать будет уже невозможно. Вопреки расхожему мнению, я убежден: по определению власть не является средоточием нечестности, неискренности, грязной политики. Иначе не стоило бы вообще ходить на выборы. Что же касается изменений за последние полгода, то, к сожалению, я не считаю их ни рациональными, ни эффективными по многим причинам. Высоки были ожидания, но весьма перспективными казались и возможности. Огромное доверие людей обязывало действовать. Власть же так и не смогла предложить эффективных путей развития страны, а отсюда, как следствие, — разочарование.
— Год назад сотни тысяч людей рискнули — кто бизнесом, кто карьерой, кто взаимоотношениями в своей среде, а кто и жизнью — и вышли на Майдан. Среди достижений Майдана называют и "свободу слова". Это замечательно, но этого мало. Падение экономики, эскалация общественного напряжения, осложнение в международной политике, полный бардак в кадровой политике и так далее. И возникает вопрос: что лучше — правительство нечистых на руку профессионалов или одухотворенных любителей?
— Выбирать из двух зол меньшее не всегда хорошо. Когда соревнуются цинизм с некомпетентностью, победителей не бывает. Я рисковал, как и сотни тысяч моих соотечественников, рисковал вместе со всеми, потому что стоял на сцене Майдана не в качестве гостя, приглашенного на спектакль. Наши риски — мои и нашего народа — были общие. Именно поэтому 5 сентября произошло то, что произошло.
Вы правильно перечислили проблемы, список можно продолжить, но хотел бы обратить внимание на два момента. Первое — сегодня власти не "спускают" того, что раньше, всего полтора-два года назад. И второе. Одноэтапных революций не бывает. Изменения и обновления в стране — процесс сложный, нелинейный, мы не могли сразу после победы революции проснуться в другой стране. Ну, а если бы любители все оказались одухотворенными, все могло бы быть совсем по-другому.
— В сентябре вы не сомневались в бойцовских качествах Ющенко и утверждали, что основная вина лежит на окружении, которое создает вакуум. Сегодня вы так же позиционируете личную ответственность Президента за то, что произошло и еще произойдет?
— Безусловно, на Президенте лежит серьезная ответственность за все происходящее в стране. И если деструктив слишком часто берет верх над конструктивом, Ющенко следует задуматься над этим в первую очередь. И эта ответственность с каждым месяцем растет. Ведь его окружение — это служащие, которые одним росчерком пера могут быть отправлены в отставку, служащие, которые не избирались всенародно, а назначены им же. Перед Ющенко стоит вопрос: остаться терпимым к тому, что происходит, или принимать очень жесткие решения. Если он выберет первый вариант, последствия будут тяжелыми.
— Какие слабости Ющенко-политика вы считаете наиболее драматическими?
— Неумение говорить "нет". Он должен понять, что ничем не обязан своему окружению. Заметьте, я тоже туда входил. Ни мне, ни Юлии Тимошенко, ни тем, кому я оппонировал впоследствии, он ничем не обязан. Если бы он сделал это догматом революции, все могло бы быть по-другому. Потому что народ выбирал ЕГО и спросит с него, а не с Кабмина, Совбеза или Секретариата.
— Может, все дело в ментальности: Виктор Андреевич вырос в Украине, которая до сих пор представляет как бы аграрную цивилизацию, где принята "жизнь сообща" — с родственниками, соседями, кумовьями, земляками?
— Нет, ментальность тут не при чем. Рожденный на ферме в Анкиано, Леонардо да Винчи по такой логике никогда не стал бы величайшим гением человечества, намного опередившим свое время. У каждого есть выбор, и место рождения не определяет всецело будущую жизнь. Все решает жизненная установка.
"От деятельности политтехнологов наши политики впадают в наркотический транс"
— Цитата из классика: "Иные рождаются великими, другие достигают величия, а третьи нанимают специалистов по связям с общественностью". Судя по характеру нынешней предвыборной кампании и ее исключительной технологичности, украинская политика состоит, в основном, из третьих?
— К сожалению, даже технологической нынешнюю кампанию назвать трудно. Оторванность ее от жизненных интересов людей налицо. Стало модным не самим работать над серьезными политическими или общественными проектами, самостоятельно читать и мыслить, ошибаться и искать, а приглашать "специалистов"-политтехнологов. Они меняют цвет галстука хозяину, картины в его рабочем кабинете, пишут мудреные статьи или даже книги за своих патронов, придумывают громкие акции. И деятельность такого рода почему-то буквально гипнотизирует наших политиков. Они от этих "пассов" впадают в наркотический транс. Действительная причина этих странных тандемов состоит в том, что политикам зачастую просто нечего предъявить народу — ни личной стратегии, ни мировоззрения, ни своих взглядов. Когда ты ничего из себя не представляешь, тебе обязательно понадобятся "гримеры". Но я уверен, что этот балаган не будет длиться вечно, общество очень скоро востребует тех людей, которым есть что сказать. Иначе мы просто не выживем во все более конкурентной среде. Уже сегодня у многих есть понимание, что мы должны ощущать мир как конкурентную среду с тем, чтобы вписаться в нее, не жертвуя чувством собственного достоинства и не сгибаясь до хруста в позвонке, с тем, чтобы иметь честь представить самих себя, а не продолжать угождать, угадывать, манипулировать. Политика в принципе — это ответственность, ответственность за сказанное, сделанное, обещанное. Украинская же политика сегодня — это тотальный камуфляж личной ответственности.
— На кого тогда надежда при таких "камуфляжных" традициях?
— Надежда на три составляющие. Во-первых, на здравый смысл наших людей. Во-вторых, на грядущую смену политической элиты. В-третьих, на людей, которые за годы независимости прошли хорошую школу предпринимательской деятельности, получили хорошее образование и которые не хотят жить "по старым правилам". И, наконец, четвертое (тут я, наверное, вас удивлю): на привлечение в активную жизнь украинского общества женщин. Украинская политика сегодня — это мужской клуб по интересам. Это не значит, что процесс должен форсироваться искусственно, но приход талантливых женщин в политику изменит и ее смысл, и структуру отношений, и многие приоритеты. Условно говоря, мужчины создали "элтедешку" или "АОЗТ". Их вряд ли будут интересовать проблемы общества, семьи, будущих поколений в такой же мере, как женщин. Поэтому нужен баланс. Ведь мы мало задумываемся над проблемой генофонда, который за последние 100 лет только ухудшался в результате ухудшения экологии, вследствие голодоморов, потерь в войнах и многого другого, на фоне чего однажды все остальное может просто потерять значение.
— Вернемся к вопросу личной ответственности и пресловутому газовому скандалу. Правильно ли, что в газовом конфликте Россия использовала аргумент "Труба", а мы так и не использовали аргумент "Хранилища"?
— Отсутствие комплексного видения проблемы и комплексных решений ведет к ошибкам и поражениям. Если бы весь 2005 год был посвящен нами созданию концепции энергетической безопасности страны, то есть изменению структуры промышленного производства, уменьшению газовой зависимости экономики страны (газовый компонент определяет 60% ВВП), если бы всерьез задумались над альтернативными источниками энергии, энергосбережением и, наконец, попросту оказались бы более профессиональными и не оттягивали апогей переговоров на последние дни уходящего года, то, безусловно, эти переговоры оказались бы результативнее. Но к 20 декабря мы подошли абсолютно неподготовленными, и с этого дня ситуация работала уже только на Россию. Капитализация "Газпрома" существенно возросла, а стоимость самой компании увеличилась почти на 60 миллиардов долларов. Это причина первая. Вторая — компетентность. У нас было достаточно факторов воздействия на ситуацию, пока это зависело от государства. У нас были серьезные аргументы в рамках 4-х параметров: месторождение газа в России, часть транзитной трубы в России, часть транзитной трубы в Украине и наши хранилища. Такое объединение интересов имело смысл. Прокачивать же 120 миллиардов кубометров газа не в состоянии ни труба в Балтийском море, ни "Голубой поток" на юге! В России не могут этого не сознавать. Исходя из этого, нам надо было развивать собственную сеть, делая этот путь самым выгодным и оптимальным.
Да, Россия поставила определенную цель и четко шла к ней. Но при чем здесь мы?! Нам нужно было решать свою задачу, защищая жизненные и национальные интересы своей страны. И не решили мы ее только по собственному недомыслию.
— Почему так случилось, что вы, опытнейший политик, не нашли общего языка ни с БЮТ, ни с "Порой", ни с другими проходными блоками?
— Во-первых, как политики общий язык мы как раз нашли. Но блок — вопрос сложнее. Здесь речь идет о партиях, и объединительные процессы тормозила крайне непростая процедура, предусмотренная законом. И второе. Разве весь смысл политики состоит в том, чтобы попасть в Парламент любыми путями? Политика — это стратегия. Когда-нибудь, рано или поздно, приходится платить по векселям. И не все, что выглядит привлекательным сегодня, окажется эффективным завтра.
— Можете ли вы назвать чей-либо партийный список внятным и объяснимым с точки зрения политической стратегии?
— К сожалению, нет. Некоторыми списками можно испугать не только детей, но и сотрудников уголовного розыска. Особый цинизм состоит в том, что сей факт не очень-то и заботит тех, кого он должен заботить. Хотя не случайно некоторыми партиями предпринимаются меры по очистке своих списков.
— Вы намерены возглавить список партии в Киевский горсовет. В чем на этот раз будет особенность столичных выборов? Прошлые, как мы помним, были весьма "веселыми и креативными".
— Веселья не заметил. Киев — это столица, государство в государстве. На последних президентских выборах именно киевляне решающим образом повлияли на ситуацию. Кто бы ни стал победителем, в любом случае ему придется менять "правила игры", обновлять систему управления, налаживая ее ключевые механизмы.
Вот почему крайне важным является соревнование не пиаром, а программами, идеями, списками готовых к такой работе людей.
— Вы верите, что человек, при котором Киеврадой фактически управляли несколько групп, бесстыдно лоббирующих свои бизнес-интересы, может начать жить по новым правилам? Ведь много лет Александр Александрович совсем не возражал против абсолютно "понятийных" раскладов в его хозяйстве.
— Жить по новым правилам все равно придется. Уверен, что Киевсовет в этот раз будет обновлен гораздо существеннее, чем Верховная Рада. Власть будет все более зависимой от избирателя. Она будет намного более открытой. Не удастся раздавать землю, бесконтрольно выдавать лицензии и всевозможные разрешения. Мэрия поделится своими функциями с исполнительными комитетами, избираемыми новыми Советами всех уровней. Критически важно — обновление управленческой команды. Нужны честные и профессиональные люди. Столица — не место для экспериментов. Люди хотят жить, а не быть подопытным материалом.
— После революции была надежда на возникновение большого количества общественных институтов, которые призваны форматировать деятельность политиков, но ничего этого не случилось…
— Случится. Гражданское общество все равно необратимо развивается. И после выборов его институты будут расти еще быстрее. И вот почему. За бортом ВР останется такое количество профессиональных, серьезных политиков, что они неминуемо займут новое положение в политической жизни страны. И слава Богу! Не только же газеты они будут дома читать, в самом деле! Таким образом, сформируется прецедент: впервые за годы независимости Украины возникла объективная возможность активизации общественной жизни в стране не за счет официальных политических институтов. Политика будет делаться не только в стенах Верховной рады.
"Вся наша жизнь — это спецраспределитель!"
— В таком случае, этим политикам необходимо будет формировать новый информационный ресурс.
— Совершенно верно. И это тоже плюс. Это тот случай, когда жизнь провоцирует появление влиятельных свободных медиа, которых раньше просто не существовало.
— Входит ли в ваши планы создание новых медиа-проектов?
— Думаю, что очень скоро в Украине их появится немало. Созрела среда для появления эффективных ежедневных газет. Думаю, должны менять свою политику и подходы электронных СМИ — идти к зрителю, демократизироваться, становиться плюралистичнее. Иначе зритель уйдет. Во всем мире услуга приближается к потребителю, и те, кто об этом не подумает сегодня, завтра проиграют. Наступает время серьезного технологического рывка. Скажем, я не хочу ждать новостей в 20.00 — не имею возможности в это время все бросить и сесть к телевизору. Поэтому мне гораздо удобнее посмотреть все новости в мобильном телефоне через сеть Интернета, который, несмотря на все влияния и заангажированность, дает возможность выбора. И если я захочу посмотреть фильм, то посмотрю его, когда мне удобно, а не в 21.30, как предлагают в программе. Пока же мы оперируем "массивными конструкциями", громоздкими каналами, в то время как мир предлагает гибкие системы, профильные каналы, невероятные технические новшества. И если я приму решение заняться такими медиа-проектами, то только с учетом сказанного.
— В свое время часть акций телеканала Интер достаточно "непрозрачно" перешла от вас к покойному Игорю Плужникову. Верите ли вы, что переход акций Плужникова группе Виктора Вексельберга произошел абсолютно законным путем? Ведь СМИ много писали о том, что во время совершения сделки Плужников был в очень тяжелом состоянии?
— Знаете, любую процедуру можно подвести к видимости законности, если кто-то в этом заинтересован. Считайте, что это ответ на ваш вопрос.
— Вы выделяете несколько факторов борьбы с цензурой: эффективное информационное законодательство, экономическую независимость СМИ, общественное мнение и развитие институтов гражданского общества. Я бы добавила "эффективный менеджмент". Как все это обеспечить и реализовать?
— Новое законодательство должна формировать экспертная среда, информационное сообщество, а не исключительно депутаты. Предстоит "расшить" многие узлы и нелепости, ограничения, которые накопились за эти годы. Например, системы цифровых телевизионных платформ (многоканальное вещание), которые известны у нас почти 10 лет, попросту заблокированы. Ряду лоббистов, имеющих монопольные позиции на медийном рынке, это выгодно: создав искусственный дефицит на частоты, легче управлять информационным пространством. А ведь не нужно быть ученым, чтобы понять, что сегодня уже есть техническая возможность нарезать столько частот, сколько нужно. Тем самым мы создаем здоровую и свободную конкурентную среду. Повторяю, это искусственный дефицит.
(Смеется.) Знаете, наш народ немножко наивен: он считает, что если перестали в спецраспределителях выдавать пыжиковые шапки и деликатесы, значит, и спецраспределители исчезли. Ничего подобного! Они просто видоизменились. Более того, вся наша жизнь — это спецраспределитель. Права, лицензии, разрешения, справки, номера автомобилей — этот ряд бесконечен. Страна продолжает жить в спецраспределителе.
— Сегодня очевидно, что вам нужно создавать и накапливать информационный ресурс для того, чтобы эффективно присутствовать в украинской политике. Будете ли вы это делать? Если да, то как?
— Прежде всего, нужно думать над содержанием, над тем, ЧТО говорят, а затем уж — ГДЕ. Хотя, наблюдая за реальной работой отечественных СМИ, порой действительно хочется самому поработать. Но это тема другого разговора.
"Полет в ламинарных потоках — не мое любимое занятие!"
— В феврале должна выйти книга, основу которой составят ваши размышления "как это все случилось". Позиция философа, но не политика. Недавно я услышала очень любопытную трактовку причин поражения помаранчевой революции. Один господин, философ по образованию, сказал мне: "Есть закон мирового развития, который еще никто не отменял. За свободу надо платить кровью. И если мы оглянемся назад, то увидим, что так оно и есть". Каков ваш вариант ответа?
— (Долгое молчание.) Разве найдется нормальный человек, который предпочел бы кровавое развитие событий тому, что случилось? Что касается обретения свободы и изменений, то еще раз повторяю: невозможно все изменить за один день. Ни в политике, ни в бизнесе, ни в жизни. Для того, чтобы я "проснулся" в другой компании, мне надо сначала ее зарегистрировать, создать коллектив, поработать в поте лица — тогда что-то начнет происходить. Для того, чтобы иметь крепкую семью, нужно поухаживать за будущей женой, вложить часть сердца в "строительство" отношений, а не сразу побежать в загс в расчете, что на следующий день у тебя уже будет семья. Точно так же нельзя проснуться на завтра в другой стране. Мы должны осознать, наконец, что время, терпение и труд — основа, фундамент реальных изменений.
— А как насаждать эту идеологию труда и личной ответственности?
— Мы хотим каким-то образом "пропустить" этот этап колоссальной внутренней работы, создания конкурентного общества, появления подлинных лидеров (а не тех, кто покупает статуетки за сотни тысяч), введения инновационных технологий и многого другого. Но так не получится! Генерал де Голль пережил со своим народом тяжелейшие времена, прежде чем Франция встала на ноги. Но он не обещал своему народу райские кущи прямо "на завтра". Нам следует всячески культивировать в обществе борьбу за знания, за внедрение нового и передового на предприятиях, за реальное созидание, вводить эффективную систему поощрения для тех, кто движет этот локомотив вперед. Скажем, обнародовать список не 20 олигархов страны, а список 20 наибольших компаний-налогоплательщиков. Это же совсем другой подход!
— Ежи Лец говорил, что "ложь ничем не отличается от правды — кроме того, что ею не является". Вам неприятны все эти решения судов? И, в связи с этим, еще строка из песни Высоцкого: "Нежная правда со временем восторжествует, если проделает то же, что явная ложь". Может быть, в нынешней ситуации моральный императив лучше спрятать до лучших времен?
— Правду никогда не следует откладывать на завтра. И припрятывать — тем более. Есть отношения с внешним миром, но есть еще и отношения с самим собой. Для меня именно это является определяющим. Поменять свои отношения с собой — означает изменить себе. Я вот только что перечитал Конфуция и еще раз подумал: великий Конфуций остался непонятым! Он четыре раза становился служащим органов власти в разных провинциях, но все четыре раза его взгляды оказались непонятыми современниками. Современной ему власти они не понадобились. Не собираюсь ни с кем себя сравнивать, но если вы почитаете биографии политических деятелей, то обнаружите, что ничего обнадеживающего с точки зрения понимания современниками там нет.
— Вас это не пугает?
— Нисколько. Гораздо больше меня бы испугала перспектива, что я ради чего-то должен изменить себе. Ради чего?! Никто никому ничего и никого не навязывает. Существует избирательный процесс, и люди будут голосовать. За кого хотят. И это их выбор и их право.
— Когда-то Маргарет Тэтчер сказала: "Я буду оставаться до тех пор, пока не устану". Вам много раз в жизни приходилось начинать все сначала. Не устали от процесса?
— Наверное, когда-нибудь настанет время, когда это случится. Но до тех пор, пока у меня будет желание это делать, я буду продолжать. Понимаете, кто-то любит летать на избранной высоте, любоваться пейзажами и радоваться стабильности полета. Но полет в ламинарных потоках — не мое любимое занятие. Мне нравится режим форсажа, перегрузок, когда многое — впервые, и неизвестно, чем все закончится. Когда ты ощущаешь всю полноту жизни.
