Мужская неприязнь против женской принципиальности
Александра Гордиенко
Александр ГВОЗДЕВ
«2000» ( 05 - 11. 08.05)
05.08.05
…создается впечатление, что секретарь Совета национальной безопасности и обороны, используя имеющиеся у него рычаги влияния, на протяжении последнего времени использует любой повод, чтобы вбить клин в тандем Ющенко—Тимошенко путем дискредитации премьера.
Еще раз о НЗФ и спайке власти и бизнеса
Краткая предыстория конфликта. В мае 2003 года промышленно-финансовый консорциум (ПФК) «Приднепровье» приобрел у государства (естественно, через Фонд госимущества) 25% акций НЗФ, а спустя три месяца — еще 25%+1 акция, став, таким образом, владельцем контрольного пакета. Общая сумма сделки составила 410,5 млн. гривен.
«Приднепровье» — структура, подотчетная народному депутату Украины Виктору Пинчуку. В частности, главным соучредителем ПФК стал «пинчуковский» Нижнеднепровский трубопрокатный завод, который к тому же как отдельное юридическое лицо владеет еще 13%-ным пакетом акций ОАО «Никопольский завод ферросплавов». А всего компаниям, аффилированным с «материнской» корпорацией Пинчука «Интерпайп», принадлежит 73% акций НЗФ (еще 26% контролирует днепропетровская группа «Приват»).
Виктору Михайловичу, как известно, в свое время посчастливилось стать супругом дочери Леонида Кучмы. В связи с чем подозрения в том, что условия приватизационного конкурса писались «под зятя», были сильны еще в 2003 году. Тем более что, по некоторым сведениям, существовали претенденты, предлагавшие за предприятие в 10 (!) раз большую цену, нежели «Приднепровье», но все они были искусственно «отсечены» от процесса.
Бороться, собственно говоря, было за что: НЗФ является самым крупным в Европе производителем ферросплавов (а в целом контролирует 10% мирового рынка) и более 70% своей продукции реализует за границей (треть — в СНГ, 40% — в другие страны). Причем, как показало время, чистая прибыль предприятия в условиях частного производств упала с 76,836 млн. гривен в 2001 году до 70,534 млн. гривен в 2004-м (по данным интернет-издания «Украина криминальная», 29.07.05).
Вопрос о том, зачем в таком случае государству вообще продавать «золотояйцевую курицу», два года назад в силу известных общественно-политических причин не поднимался.
Встал он на повестке дня уже со сменой президента. Пошла инициированная властью череда судов, одни из которых признавали законность приватизации, другие — отменяли подобные решения. Виктор Пинчук чувствовал, что его юридические позиции не безупречны, косвенным подтверждением чему — его июньская попытка продать ПФК «Приднепровье» (т. е. собственника Никопольского завода ферросплавов) компаниям, имеющим отношение к крупному российскому бизнесу.
Сначала информация об этом в СМИ подавалась как уже свершившийся факт, затем все было низведено до уровня слухов о соответствующих переговорах. Не исключено, что потенциальные покупатели вняли публично озвученному предупреждению Юлии Тимошенко и решили не рисковать до окончания выяснения ситуации в судах, пик которого пришелся на конец июля, когда Апелляционный суд Киева удовлетворил апелляцию Генпрокуратуры и Кабмина, отменив договоры купли-продажи 50%+1 акция НЗФ и обязав ПФК «Приднепровье» передать данный пакет Фонду госимущества.
Случилось это 25 июля, а в ночь с 27 на 28 июля Высший хозяйственный суд Украины в лице и.о. его председателя Николая Хандурина приостановил решение «апелляционщиков», оставив тем самым завод в собственности Виктора Пинчука. Премьер-министр Юлия Тимошенко отреагировала молниеносно — она фактически обвинила господина Хандурина в коррупции и прямо указала, что на судей, действующих в интересах нынешних владельцев НЗФ, оказывалось давление:
«Их и кнутом, и пряником, и ежовыми рукавицами брали, так что не каждый судья выдержал бы это».
К сожалению, Юлия Владимировна не отважилась озвучить фамилию «мастера ежовых рукавиц». Зато это сделал первый заместитель председателя ЗАО «Приватбанк» Тимур Новиков, заявивший на пресс-конференции 28 июля:
«Сегодня Пинчук при пособничестве некоторых высокопоставленных чиновников, в частности Петра Порошенко, добивается отмены судебного решения о возвращении НФЗ государству».
Более того, он даже назвал сумму, которая якобы была обещана секретарю СНБО за «крышевание» — 50 млн. долларов («Обозреватель», 28.07.05). Правда, подтверждения своим словам господин Новиков не привел. Однако то, что со стороны Петра Порошенко не последовало никакой реакции на такое более чем серьезное обвинение (скажем, Петр Алексеевич мог хотя бы пообещать подать в суд за клевету), тоже наталкивает на определенные размышления.
И тут всплывает политическая подоплека происходящего. Отставим в сторону тему о 50 миллионах как трудно доказуемую. Важно другое — создается впечатление, что секретарь Совета национальной безопасности и обороны, используя имеющиеся у него рычаги влияния, на протяжении последнего времени использует любой повод, чтобы вбить клин в тандем Ющенко— Тимошенко путем дискредитации премьера.
Достаточно вспомнить хотя бы бензиновый и сахарный кризисы. Казалось бы, Петр Алексеевич здесь ни при чем — он практически не комментировал данные события и никак в связи с ними не был замечен. Но именно в этом и кроется подвох — ведь в силу служебных обязанностей он должен был бы реагировать на происходящее немедленно и внятно, поскольку очевидно, что речь шла об экономической безопасности страны.
В итоге вся ответственность ложится на главу правительства, которая, пытаясь объяснить общественности, что и как, выглядит крайней, в то время как бездействующий господин Порошенко остается незапятнанным. Однако приближаются выборы, и секретарь СНБО вынужден стимулировать процесс «потопления» премьера. Дело НЗФ оказалось как нельзя кстати.
Ведь если завод останется в собственности Виктора Пинчука, имиджу Юлии Тимошенко, отстаивающей возвращение предприятия государству, будет нанесен ощутимый удар. Получится, во-первых, что она безосновательно выдвинула обвинения в преступной приватизации. Во-вторых, в глазах граждан Украины будут поставлены под сомнение прочие действия премьера, что вполне способно потянуть за собой снижение рейтинга Тимошенко (особенно если учесть, что Порошенко концентрирует в своих руках все больше медиаресурсов, в связи с чем имеет возможность подавать любую информацию в выгодном для себя ключе).
Зачем это Петру Алексеевичу? Ответ, очевидно, необходимо искать в сфере экономических взаимоотношений. Ни для кого не секрет, что Порошенко принадлежит к той социальной прослойке, которую принято называть олигархами. Он был человеком небедным при старой власти и остается таковым при власти новой, несмотря на все свои заявления о том, что к бизнесу сейчас не имеет никакого отношения (управляет всеми делами его отец — деньги все равно остаются в семье).
Отличие нынешнего секретаря СНБО от большинства крупных предпринимателей только в том, что Порошенко свой бизнес всегда строил не на личных деловых качествах, а на умении втираться в доверие к власть имущим. Так было при Кучме — и Петр Алексеевич процветал, но по какой-то причине (ее мы, возможно, так никогда и не узнаем) он оказался в опале, после чего сделал ставку на Ющенко и, как видим, не прогадал.
Во всяком случае пока что, поскольку помехой на пути к реализации честолюбивых замыслов «шоколадного короля» может как раз и стать Юлия Тимошенко, пытающаяся создать равные для всех правила игры. Но ведь Петр Алексеевич к такому не привык! Ему более по вкусу кулуарное принятие решений, да и не хочется менять устоявшиеся привычки. Поэтому ему проще добиться смещения неудобного оппонента, нежели учиться жить и работать «как все».
По сути интересы Порошенко и Пинчука здесь совпадают, а потому они вполне могли найти общий язык на почве неприязни к Тимошенко, поскольку в экономике, как и в политике, нет вечных врагов, а есть вечные интересы. И Петру Алексеевичу с Виктором Михайловичем, похоже, абсолютно безразлично, что благодаря их предположительно скоординированным действиям может быть нарушена ритмичная работа прочей отечественной металлургии, которая ощутимо зависима от ферросплавов.
А ведь, кроме политического, здесь действительно может присутствовать и экономический расчет — в случае, если НЗФ останется в собственности Пинчука, он определенно им будет перепродан («от греха подальше») — хотя бы тем же россиянам. Оценочно сделка потянет на 300—400 млн. долларов. В бизнесе принято делиться частью прибыли с теми, кто способствовал в подобном деле...
На языке юриспруденции подобное положение вещей (тесное сплетение власти и бизнеса) именуется коррупцией. Но мы не вправе давать подобные оценки — это прерогатива суда (хотя, как видим, здесь тоже не все однозначно и «прозрачно»). Дело прессы — озвучить факты, их сопоставить и сделать соответствующие выводы.
А они в данном случае весьма неутешительны — НЗФ стал «лакмусовой бумажкой» способности различных ветвей новой власти к конструктивному взаимодействию. Увы, оснований для оптимизма не наблюдается: старания одних руководителей государства нивелируются контрмерами других.
Итак, все упирается в необходимость вмешательства третейского судьи, коим в описываемой ситуации может стать только Президент.
И с учетом того, чью сторону в конфликте вокруг НЗФ он займет, можно прогнозировать дальнейшее развитие Украины.
